…или былинка о том, как с оренбургским изделием можно своё будущее счастье наладить

Жили-были две подружки, не разлей вода. Катька и Анфиска. Куда одна, туда и непременно другая, как иголка и нитка. Только кто из них иголка, а кто нитка — не разберешь.

И всё девчонки умели — по хозяйству там; во саду ли, в огороде; шитьё какое справить; вкуснятину домашнюю приготовить — запросто! И то Катька в деле впереди, то Анфиска… Да чего там, лошадь могли в телегу запрячь, на коне верхами по улице форсануть — и это им семечки! Одно слово — сугубо станичные девчушки, боевые, природные… Такая замуж за кого пойдет — осчастливит. И красотой, и добротой, и нравом, и умением, и разумением.

Только не думали пока девчонки об этом, о замужестве, казаковали всё лето наравне со сверстниками, будто оно последнее в их сумасбродной юности…

До поры, до времени казаковали. Пришла в станицу червонная осень — с плодами, подарками и неясной печалью. Может, оттого, что зима скоро, холода… Катька с Анфиской что-то реже встречаться стали. Катька рукоделием вместе с бабушкой занялась, платок превосходный удумала связать. А Анфиска сильно о судьбе будущей задумалась: что там впереди? Потянуло её из родимой станицы в какую-то неведомую даль, да и то — за пределы станицы не выезжала. А что там, за её пределами? Может, счастье стоит-дожидается?

Уж и снег первый выпал. Об эту пору объявился в станице парень молодой, видный, но не казак – агроном простой. Квартиру снял, работать стал, сказал, что от красот здешних не уедет, что сразу к этим местам душою прилепился… Да и отличился тут же: у соседей дом без присмотра загорелся, так он всех четырех ребятишек и вытащил в сугроб, спас, значит. Задирали местные ребята агронома, а после случая с пожаром зауважали.

Как водится, паренька девицы заприметили. Анфиске Григорий безоговорочно понравился. Любо! Катька о своих чувствах умолчала. А Григорий… запутался парень в конец! И Анфиска нравится, и Катька… Делать-то что?

Только со временем Катька что-то из поля зрения агронома выпадать начала, Анфиска же наоборот — то в конторе встретится, то по дороге к почтовому ящику, то на узенькой тропочке в магазин. И вот уж Анфиска и наряды поехала с матерью в город покупать, на всякий случай, да и новогодье на носу… Всё в руку, всё к месту!

И вот уж вечер новогодний в большом зале местного клуба… Анфиска — центр внимания всей предпраздничной станицы: по-городскому разодета-разряжена и сверху, и снизу, и косу срезала. Чувствует Анфиска, что всем вокруг по нраву, вот и отвлекается на всякого входящего встречного-поперечного: кому привет, кому здрасте, кому ничего… И вдруг в двери показалась Катька-Екатерина!

Высокая, стройная, а на голове, плечах — платок белоснежный, невыразимо чистый, широкий, новенький, узорами да звёздочками сверкающий — наше, оренбургское изделие. Да чего там! Сама она и связала его от самой сердцевины и до последней петельки-затяжки на кайме. Всё-всё сама сделала, конечно, под приглядом бабушки Василихи. Но узорочье полностью сама выдумала: с морозных стёкол в доме срисовывала, а чтоб на иные непохоже, да и родовые знаки в платке оставила…

Разлетелась слава о рукодельнице в миг по всей станице. А мужики-то любят девиц не за наряды купленные, не за бровки накрашенные, а за руки золотые да сердце мягкое.

Понял Григорий, в чью сторону выбор его клонится.

И Анфиска взгрустнула, сердцем почуяв, что подруга выиграла у неё самое главное для девицы станичной — жениха хорошего.

Не зря Екатерина рукоделье да вязанье освоила — для счастливой жизни с Григорием пригодится.

Александр Филатов